Папанин Иван Дмитриевич и "Папанинцы"

   Человек издавна стремился покорить Северный полюс. Русские, норвежцы, англичане, американцы шли к нему на лыжах, ехали на собачьи упряжках, плыли на кораблях. Большинство таких походов заканчивалось трагически.
  Эти экспедиции имели только одну цель- достичь полюса. Не могло быть и речи о том, чтобы надолго обосноваться там и вести научные исследования. Весь мир знал слова покорителя обоих полюсов Рауля Амундсена пролетевшего над Северным полюсом на дирижабле "Норвегия": "Мы не видели  ни одного годного для посадки самолета места в течение всего нашего далекого пути... Ни единого! И вот наше мнение: не летите вглубь этих ледяных полей, пока аэропланы не станут настолько совершенными, что можно будет не бояться вынужденной посадки!"
   С мнением знаменитого норвежского исследователя были не согласны наши летчики, которые уже имели солидный опыт полетов над арктическими льдами. Не раз они попадали в сложные условия, когда из- за туманов и метелей взлет  или посадка проводились практически вслепую.

   Не удивительно, что в это время именно в нашей стране возникла идея устроить полярную экспедицию на дрейфующих льдах. Это означало, что на льдине, которая движется под влиянием ветра и течений, будет разбит палаточный лагерь, где надолго останутся жить и работать полярники. Придумал такую дрейфующую научную станцию, известный ученый, академик Отто Юльевич Шмидт.
  Нашей стране  очень нужны были знания о Северном полюсе, и это было не просто любопытство. Ученых интересовало движение льдов в Северном Ледовитом океане, подводные течения, морские животные и растения. Моряки и летчики хотели всё знать о погоде в арктических морях, а самые точные наблюдения были возможны только на полюсе. Была и еще одна важная цель- защита северных границ нашей страны от нападений. Поэтому план Шмидта был полностью одобрен.
   Никто никогда в мире даже не пытался совершить ничего подобного. Всё приходилось делать впервые, на свой страх и риск. И прежде всего нужно было решить, кто войдет в состав экспедиции. Сначала полагали, что будет пять человек, причем один из них- моторист -дизелист. Однако потом от этого плана отказались, поскольку везти на льдину тяжелый и громоздкий дизель с большим количеством топлива было неразумно. Поэтому в экспедицию решили отправить четыре человек.
   Начальником дрейфующей станции назначили Ивана Дмитриевича Папанина, опытного полярника, веселого и жизнерадостного человека. Все полярники знали: там, где зимовкой  руководит Папанин, всегда полный порядок во всех делах. А о человеческих качествах Папанина можно судить по такому примеру. На одной из зимовок, где он был начальником, приходит как-то к нему радист и протягивает радиограмму, адресованную самому молодому полярнику на зимовке. А в радиограмме той невеста пишет, что устала ждать и разлюбила. Иван Дмитриевич подумал и говорит: - Нельзя ему плохие вести получать! Напиши на бланке: "люблю, жду, очень скучаю".
   Так и сделали. Молодой полярник, прочитав исправленную радиограмму, весь день летал как на крыльях, и тут же отправил радостную радиограмму своей невесте. Та опять пишет: мол, разлюбила  я тебя, чего радуешься? А радист с Папаниным снова переписывают радиограмму: "Милый, жду не дождусь, возвращайся скорее". Полярник это читает и пишет ей в ответ: "Дорогая, потерпи еще немножко, люблю тебя безумно". Невеста прочитала и задумалась: "Надо же, как он крепко меня любит". Так повторялось до тех пор, пока радист не положил перед Папаниным бланк с такими теплыми и нежными словами от девушки, что Иван Дмитриевич даже смутился. Так ему удалось сохранить любовь двух людей.

  Радистом экспедиции стал Эрнст Теодорович Кренкель. Его тогда называли "радист номер один". Про него говорили, что он может связаться по рации откуда угодно и с кем угодно. Мировую известность ему принес случай, когда в 1930 году он с полярной станции на островах Франца Иосифа в Арктике сумел связаться с американской экспедицией в Антарктиде-буквально на другом конце земли! К тому же он использовал аппаратуру, собранную своими руками,
   Третьим был приглашен гидробиолог ( специалист по изучению живых организмов, обитающих в воде) Петр Ширшов, который семь лет провел в экспедиции и на зимовках. Астрономом и метеорологом экспедиции стал Евгений Федоров, самый молодой из  отважной четвёрки, ему исполнилось, тогда 27 лет.
  Был и еще один участник- пес Весёлый. Кличку он получил за свой характер. Когда полярники прилетели с командиром экипажа Михаила Водопьянова на остров Рудольфа (последнюю точку перед стартом) на льдину  к ним подбежала собака с хвостом колечком и так радостно стало носиться вокруг полярников, что кто-то заметил: "Смотрите-ка, какой пес веселый!" Взяли полярники его с собой, чтобы их дом охранял, и тоску разгонял.

  Так 21 мая 1937 года началась экспедиция "Северный полюс-1!, до сих пор вызывающая чувство гордости за наших отважных смельчаков.

   Первым, кто встретил попанинцев, наведение был чистик- птица, обитающая на побережье Северного Ледовитого океана. Весь угольно-черный, с белыми полосками на крыльях, будто одетый во фрак, он подозрительно смотрел на суету неведомых, ему переминаясь на своих красных лапках. Биолог Ширшов тут же стал просить:" Давайте быстрее лунку пробури и поставим лебедку" ( это механизм для подъема и перемещения грузов). Слова ученого-закон для полярников. Сначала пробурили отверстие в вековом слое  льда. Его толщина оказалась впечатляющей-около четырех метров. Поставили лебёдку, опустили сетку. А дальше, как в сказке Пушкина: закинул старик невод... Правда, вместо золотой рыбки в сетку попало множество самых разнообразных медуз, рачков и прочих обитателей океана. Измерили глубину, и оказалось, что подо льдом до дна- 4290  метров холодное океанской воды.
  А ведь когда готовилась экспедиция, большинство ученых считали, будто воды Северного Ледовитого океана в районе полюса абсолютно безжизненны. Что растения, животное, моллюски не могут там существовать из-за холода и толстого слоя льда, который не пропускает солнечные лучи. Известно, что свет солнца является одной из основ жизни планктона- мелких разнообразных, которыми питаются  морские животные и рыбы. А тут целый морской зоопарк подо льдом и на льду!
  Нельзя сказать, что папанинцы были готовы к такому обилию жизни вокруг. Чего только стоит случай, когда в лагерь полярников забрела белая медведица с двумя медвежатами! Их отогнали выстрелами в воздух, а пес Веселый отважно облаял непрошенных гостей.
   Почти две недели папанинцы обустраивали зимовку. Выгружали снаряжение и продовольствие. Установили радиоантенну, жилую палатку, нарезали из плотного снега огромные кирпичи и построили из них кухню, продовольственные и технические склады, а также ледяной дом для радиостанции. Все запасы разложили по нескольким складам, чтобы в том случае, если льдина вдруг расколется, на каждом куске оказался запас еды и необходимых для жизни и работы инструментов.

 Практичный Папанин всё высматривал, чего бы еще у летчиков попросить. Свои просьбы он объяснял с юмором: "Вам все равно на юг лететь!" Действительно, куда с полюса не полети, получается -на юг, ведь  других направлений нет. И лётчики дарили полярникам кто что сможет: ведро, кастрюлю, сковородку, даже патефон с пластинками. Кстати, были у папанинцев и шахматы, и домино, и большая библиотека. Наконец летчики улетели, пожелав отважной четверке удачи и благополучного возвращения. Дрейф начался.

   Папанин получил разрешение заказывать сегодня необходимое для экспедиции на любом заводе или фабрике от Москвы до Владивостока. Важно было постараться предусмотреть всё, что только возможно. К примеру, такая простая вещь, как кастрюльки, Папанин подумал, и предложил сделать их такими, чтобы все кастрюльки укладывались по принципу матрешки- меньшие  в большие! Так они место меньше занимали.
  Долго думали надо электропитанием для рации освещения, видь дизель- генератор не стали брать. Специально для экспедиции был сконструирован ветряк- ветровой двигатель, при помощи которого заряжались аккумуляторы. На вершине четырехметровой мачты установили двухлопастной винт. Каждая лопасть- почти три метра длиной. А еще ветряк имел два "хвоста". Один, подлиннее, служил для того, чтобы всегда держать ветряк против ветра. Другой, покороче, автоматически складывал  ветряк, когда ветер дул сильнее 12 метров в секунду. Легкий, компактный, надежные ветряк должен был стать  основой всего электроснабжения станции.
  Но как быть, если ветра в какое-то время не будет? А если ветряк сломается или провалится под лед? На такой случай был приготовлен "солдат-мотор", похожий на нынешний велотренажер. А проще говоря, обыкновенная велосипедная рама, в которую вмонтирован генератор. Если не работал ветряк, то кто-нибудь из полярников, садился в велосипедное седло и крутил педалями, заряжая аккумуляторы. Впоследствии участники экспедиции рассказывали, что самыми запоминающимися занятиями на дрейфующей льдине было два- крутить вручную лебедку для взятия  образцов из океанской глубин и "ездить на велосипеде", вырабатывая электричество. 

  А в чем будут жить полярники? Первое, что приходит на ум,- в палатке. Но нигде и никогда палатки для таких суровых погодных условий не выпускались. Пришлось конструировать самостоятельно. Сделали ее на московском заводе "Каучук". Жилище полярников было около четыре метров в длину, больше двух метров в ширину и два метра в высоту.
   Каркас собирался из прочных и легких алюминиевых труб. Сверху один за другим натягивались три чехла: сначала из прорезиненной ткани, потом-шелковый, с двойным слоем гагачьего пуха, а сверху- чехол из очень плотного водоотталкивающего брезента черного цвета. Надпись на крыше и стенке гласила: СССР. Дрейфующая экспедиция Главсевморпути 1937 года". Почему цвет наружного чехла был черным? Да все просто: во-первых, черная палатка заметна с воздуха на белом снегу; во-вторых, черный цвет, как известно, поглощает солнечные лучи, поэтому черный брезент под солнцем станет нагреваться, а внутри будет теплее. Дно в палатке сделали надувным, чтобы пол не  соприкасался с холодной льдиной.
   Пожалуй, самая интересная деталь здесь -шелковый чехол  на гагачьем пуху. Гага- арктическая  нырковая утка. Она ныряет за рыбой в ледяную воду на глубину до 20 метров и строит гнездо утепляя его собственным пухом. Этот пух собирается только вручную, а из одного гнезда его можно добыть всего лишь около шестнадцать граммов. Как не сжимай комок  этого пуха, он сразу же восстанавливает свой первоначальный вид. И тепло держит намного лучше любого материала.

   Перед тем, как эту палатку использовать в экспедиции, она была опробована в подмосковном зимнем лесу, где полярники прожили в ней неделю. Конечно, под ногами была твердая земля, а не арктический лёд, но все-таки тренировка оказалась полезной. В одну из ночей в лесу закружилась метель, а ветер заносил в палатку мелкий снег. Папанин сразу же сделал правильный вывод и на утро он заказал изготовить специальный тамбур- маленькую прихожую, которая пришнуровывалась к палатке. Теперь весь занесенный снег оставался там в тамбуре.

  Еда в полярных условиях должна быть и калорийной и полезной, и, конечно же, вкусной. Надо было  также учитывать, что многие северные экспедиции погибали от такой страшной болезни, как цинга. Эта болезнь быстро развивается от недостатка в организме человека  витамина С. Витамин содержится в лимонах и апельсинах, но где же взять лимоны за полярным кругом? Эту проблему решили простым способом: взяли целую кучу лимонов, выжали их и получили лимонный сок.
  Что касается еды, Папанин направился в институт питания и прямо с порога заявил: "Нам нужен обед на два года!" Никто точно не знал, сколько продлится экспедиция, поэтому Папанин на всякий случай назвал срок побольше. В то время полярные зимовки на островах снабжались самыми обыкновенными продуктами питания: крупами, мясом, картофелем. Если продукты заканчивались, добавку доставляли самолетами. Но этот испытанный способ для льдины не подходил. Посылать туда самолеты очень рискованно, а как хранить продукты-не знали. Решено было, что половину всей провизии будут составлять концентраты. Это как бульонные кубики, только более разнообразные- супы, каши, кисели, даже котлеты с зеленым горошком.
  Но Попанин  здраво рассудил, что для четверых здоровых мужчин долго питаться одними концентратами- не очень правильно. Поэтому они взяли и сосиски и сало, сливочное масло, и черную икру. Продукты запаивали в жестяные бидоны, из расчета - один бидон на десять дней для четырех  человек. Каждый бидон весил 44 килограмма. 

   Сытная еда и теплая палатка нужны были полярникам для того, чтобы работать в тяжелейших условиях Северного полюса. Каждый день папанинцы трудились не покладая рук: поднимали пробы грунта с морского дна, измеряли глубину и скорость дрейфа, определяли координаты, вели магнитные измерения, наблюдали за погодой.
  В июне была получена радиограмма из Москвы: "Обслужить сводками погоды и радиосвязью перелет Чкалова через Северный полюс". Знаменитому летчику Валерию Чкалову долго не разрешали совершить такой перелет. А теперь, когда папанинцы обосновались на льдине, разрешение было получено. Они с нетерпением ждали, когда самолет пролетит над их льдиной и сбросит посылку с письмами от родных и свежими газетами. Кренкель двое суток не снимал наушников- вслушивался в радиоэфир. Но в день, когда Чкалов должен был пролететь над льдиной, небо внезапно затянулось низкими тяжелыми облаками. Папанинцы услышали лишь отдаленный звук чкаловского самолета,
  -Эх вы, не могли приготовить чистое небо!- в шутку укорял Папанин Федорова и Ширшова.
  -Ну, это же не наша специальность,- оправдывались ученые.
  - Как не ваша? Вы же мастера погоды!
  Конечно, полярникам было жаль, что не получили весточку из дома. Вообще непредвиденных трудностей возникало на станции множество, поскольку всё было предусмотреть невозможно. Например как мыть посуду, топливо экономили для подогрева воды. Вышли из ситуации просто, нацарапали на мисках свои фамилии и после еды выносили их на мороз. А когда наступало время снова садиться к столу, то брали свои замерзшие посудины и одним ударом выколачивали из них лед вместе с остатками пищи.

   Погода на полюсе была довольно переменчивая. То жестокая стужа, то оттепель, то вдруг налетит буран. Отправились как-то Папанин с  Кренкелем к ледовой трещине, чтобы проверить сетки, которыми ловили морских животных. Трещина находилась далековато-где-то в километре от лагеря. Пошли, проверили, взяли пробу воды.  Пока работали, уже стемнело. На обратном пути их застигла метель. Карманные фонарики не пробивали темноту и сплошную стену снега. Часа три блуждали, пока обессиленные не уткнулись в черный брезент палатки. После таких приключений Папанин вбил колья на всём пути от палатки до трещины и натянул по кольям веревку. Теперь можно было без страха идти вдоль неё в любую погоду.
  -Молодец, Иван Дмитриевич! Теперь у нас, как в нормальном городе, есть своя троллейбусная линия. И я- первый сегодня троллейбус,- сказал Ширшов и отправился к трещине, держась за спасительную веревку.
   Чем дольше продолжался дрейф, тем больше возникало проблем и опасностей. Скорость движения льдины резко увеличилась.  В иные дни она просто мчалась по волнам. Кроме того, она становилась все меньше и меньше. Когда полярники высадились на нее размер льдины был четыре на четыре км, а к концу дрейфа папанинцы ютились  на обломке размером триста на двести метров.

  Сделав измерения по звездам, папанинцы выяснили, что их выносит к побережью Гренландии. Послали радиограмму с просьбой о помощи. С Большой земли им ответили, что на помощь вышли ледоколы.
   19 февраля 1938 года  пароходы "Мурман" и  "Таймыр" дымили у самой кромки льда.  Кренкель отстучал последнюю радиограмму: "В этот час мы покидаем льдину  пройдя за 274 суток  дрейфа свыше 2 500 км. Наша радиостанция первая сообщила весть о завоевании Северного полюса, обеспечивала надежную связь с Родиной и  этой телеграммой заканчивает свою работу.
   Четверга папанинцев вернулась на Родину героями.  За девять месяцев они сумели сделать столько, сколько не снилось ни одному научному институту. Их экспедиция положила начало освоению Арктики. С тех пор уже не один десяток дрейфующих станций, организованных разными странами, работал во льдах. Но все же наши папанинцы  были первыми!

   За выдающийся подвиг в деле освоения Арктики всем четырём полярникам и лётчикам, доставившим экспедицию на Северный полюс были присвоены звания Героя Советского Союза. Всем участникам экспедиции были присвоены учёные степени докторов географических наук. Интересная деталь. Руководитель полярной станции «Северный полюс 1» Иван Папанин, впоследствии контр-адмирал, доктор географических наук, академик Академии наук СССР, дважды Герой Советского Союза, награжденный девятью Орденами Ленина, не имел даже среднего образования.

из книги Олега Сотникова "Папанинцы. Дрейф на льдине"