Жила Аня в одном из сёл Курской области. До войны девочка окончила пять классов. Ей было 11 лет. В родном селе, расположенном на востоке Курской области, в школе разместили госпиталь для раненых бойцов. Многие были тяжёлыми, не могли передвигаться самостоятельно. Покончив с домашними делами, Аня спешила туда. В госпитале много работы, ловкие руки деревенской девчонки не были здесь лишними. Помогала врачам и медсёстрам, ведь рабочих рук здесь отчаянно не хватало. Девочка не боялась никакой работы, дежурила и по ночам. Она сильно скучала по отцу, который с первых дней был на фронте. С замиранием сердца девочка вглядывалась в лица бойцов - боялась и одновременно хотела увидеть родные черты. Особенно тепло она относилась к офицеру, который очень напоминал ей отца. Уж не знаю, чем именно: лицом ли, голосом, манерой поведения. Этот командир шёл на поправку, но передвигался пока с большим трудом.
    Вместе с декабрьскими морозами к деревне вплотную подошла беда. Ее захватили немцы. Эвакуировать раненых в тыл не удалось. Немцы с большим рвением стали наводить свои порядки. Первым делом они решили разобраться с ранеными, подвергнуть солдат допросу, а затем показательно расстрелять. В первую очередь — командиров. Но абсолютное их большинство все были ранены настолько тяжело, что самостоятельно не могли даже сидеть. Таких решили казнить без допроса. О своих намерениях немецкое начальство уведомило местных жителей на общем сходе.
   На следующий день сельчане должны были явиться в госпиталь и вывести на допрос раненых. Гитлеровцы не собирались пачкать свои руки о кровавые бинты. Ночью Аня плохо спала, всё думала, как ей спасти солдата.
    Отдать на растерзание захватчикам друга, почти отца? Поднять его на ноги, чтобы вести на гибель? Сердце девочки не могло смириться с таким ужасным фактом, готовым вот-вот свершиться. Анечка понимала, что не может спасти всех раненых. Да и этого одного — вряд ли удастся. Но она не боялась за свою жизнь так, как за его...
   Ребёнок не мог придумать какого-то сложного плана. А гитлеровцы не рассчитывали на планы простые. Эта нестыковка и помогла Ане. Девочка пришла в госпиталь очень задолго до указанного часа. Взяла с собой саночки. Видимо, немцы не выставляли никакой особенной охраны — ведь раненые не могли обороняться, да и оружия у них не было. Аня вытащила командира из здания, уложила на санки, а сверху завалила сеном. Смелость берёт города, любовь даёт силы, отчаяние порой ведёт за руку удачу. Аня с саночками провезла бойца мимо часовых, которые даже не остановили её! Увезла подальше от госпиталя и совершенно не по-детски надёжно спрятала.
    Радовалась — она ведь сделала огромное дело, спасла человеческую жизнь. Ребёнок есть ребёнок — она наивно полагала, что фашисты не заметят отсутствие одного бойца. Но, конечно, заметили. Озверели, искали, заходили в каждую избу — безуспешно. Командир как в воду канул. Терзала, видно, фашистов кровожадная мысль, что, если он смог выбраться, значит, годился и для допроса. У них из рук ускользнула добыча.
   В тот день расстрел отменили. Анечка порадовалась ещё больше. Она подарила бойцам как минимум один день жизни! Наивный, искренний ребёнок, она измеряла фашистов своей меркой и очень в том ошибалась. Оккупанты догадались, что раненый не обошёлся без помощи. А чтобы не затягивать поиски, схватили первого попавшегося старика, согнали селян и на их глазах его расстреляли. Объявили: если не явиться тот, кто укрыл командира, расстрелы продолжатся и станут массовыми. Анечка угодила в капкан. Она спасла одну жизнь — а теперь враги грозились отнять другие.
   И девочка, не сказав ни слова домашним, явилась в комендатуру. Честно заявила: вот, мол, я, расстреливайте. И опять ошиблась. Расстрелять в глазах фашистов было слишком мягким наказанием. Они же хотели схватить ещё и офицера. Аню начали пытать. Били палками, таскали за волосы, пинали, как футбольный мяч. Говорили: мол, всё равно ведь умрёт он, этот спасённый, лучше выдай, тебе же меньше терпеть придётся. Но на сей раз ошиблись изверги, а не девочка: она молчала. Признавшись в том, что спасла жизнь русского солдата, она превратилась в немую. Пытки длились весь день. А вечером Аню в одном платье привели к зданию школы. Неподалёку, на улице, сиротливо лежали парты и стулья — гитлеровцы пользовались этим как дровами. Окровавленную девочку крепко привязали к одной из парт и выставили охрану.
   Декабрь 1941 года. Лютый мороз. Аня так и не сказала ни одного слова. За ночь она примёрзла к парте — может быть, той самой, за которой когда-то сидела...
    А ранним утром в село вошли наши солдаты. Расстрел раненых так и не состоялся. Был спасён и тот офицер — он прошёл всю войну. И здесь ошиблись фашисты — видно, была у Анечки такая лёгкая рука, что смогла уберечь командира на долгих четыре года. Он сполна рассчитался с фашистами за девочку. Вместе со своей женой потом не раз приезжал в курскую деревню, помогал Аниной матери. Уцелели и раненые из госпиталя, многие из них вернулись на фронт, давить фашистскую гадину.
   Не осталось ни единой фотографии маленькой девочки Ани, но живёт в сердцах людей её подвиг. 

   Юная писательница 14 лет Анастасия Овчинникова узнав о подвиге девочки написала рассказ

                                                          «Анютины глазки».

   События той страшной декабрьской ночи преследовали ее. Не было дня, чтобы она не вспоминала о своей дочке. Ей слышался ее смех, она чувствовала ее дыхание во сне, часто гладила ее по волосам, говорила с ней… Но были и другие сны, в которых отчетливо звучала лающая немецкая речь, раздавались щелчки автоматов, мелькали озлобленные лица фрицев… Она взглянула на календарь. Скоро снова новый год. Как же не любила она этот праздник! Он будил чудовищные воспоминания…
   Женщина подошла к шкафу и достала оттуда детское платьице и ботиночки, школьные тетрадки, исписанные корявым почерком. Слезы медленно потекли по щекам. Она села на стул, прижав к груди вещи своей дочери, закрыла глаза и в полной тишине, нарушаемой только тиканьем ходиков, погрузилась в воспоминания…
    В тот день Аня, как и многие деревенские ребятишки, пошла в госпиталь ухаживать за ранеными советскими солдатами. Так приказали немцы, которые уже в течение нескольких недель держали в страхе всех жителей небольшой деревушки недалеко от Курска. На улице стояли декабрьские морозы, и девочка оделась потеплее, прихватила теплые рукавицы. Обернувшись в дверях, улыбнулась, но взгляд остался серьезным и задумчивым.
   Захлопнув дверь, впустила белые клубы холодного воздуха в дом. Вернулась она чуть позже обычного, а через час всех жителей деревни собрали около церкви, чтобы расстрелять старика Акимыча. Оказалось, что один из пленных советских командиров, от которого фашисты хотели получить важные сведения, бежал из госпиталя. Немцы решили, что ему помог кто-то из местных. Смерть невинного потрясла всех. Аня тогда сильно испугалась, побледнела, сжалась. Я это почувствовала, мы обнялись и пошли домой.
    Утром 25 декабря все было как обычно. Только Анечка была рассеянная. Перед уходом обняла меня и долго-долго не отпускала.
   — Ты что, родная моя? Что случилось? – спросила я.
   — Ничего, мамочка, — ответила дочь, а в глазах – боль и страдание.
   Как хочется все вернуть назад, не отпускать ее, расспросить о том, что тревожило. Она ушла в тот морозный декабрьский день, чтобы больше не вернуться.
   Женщина открыла глаза, рука привычно нащупала таблетки, в кармане старенького халата. Она выпила лекарство. О том, что случилось дальше с ее маленькой девочкой, она узнала не сразу.
   Оказалось, это её Аня вывезла на своих маленьких саночках из госпиталя советского командира. Провезла мимо часовых, а потом помогла спрятаться. Увидев, как немцы безжалостно расстреляли невиновного старика, представив, что могло быть с ее родными, девочка пошла в комендатуру и призналась во всем сама. Вот только место, где укрыла солдата, не назвала. Долго мучили ее фашисты, избивали, а потом привязали к школьной парте и выставили на сорокаградусный мороз в одном платьице.
   О чем думала ты, моя девочка, стоя босыми ножками на снегу?
   Этот вопрос мать задавала себе каждый день, чувствуя вину в смерти дочки.
   9 Мая на могилу, где растут анютины глазки, она приходит вместе с высоким пожилым мужчиной – советским командиром, которого спасла ценой своей жизни ее дочь, Аня Обухова. Было ей 11 лет.