5 июля в 1802 году родился на Смоленской земле герой Синопа и Севастополя — Павел Степанович Нахимов Дед Нахимова – Михайло Тимофеевич Нахимов – казак. Он был храбрым и дважды участвовал в походах под руководством А. В. Суворова. За безупречную службу и заслуги в 1757 г. императрица пожаловала ему чин сотника. С этого времени начинается дворянство Нахимовых. Храбрость, служение Отечеству верой и правдой – семейные черты Нахимовых, которые передались будущему адмиралу.
    Если бы знаменитому российскому флотоводцу адмиралу Павлу Степановичу Нахимову сказали, что плавать, он научился раньше и быстрее, чем ходить, тот бы спорить не стал. Еще совсем ребенком он полюбил воду. Много и подолгу купался, пускал бумажные или вырезанные из сосновой коры кораблики в быстрых ручьях, строил из камней, глины и песка запруды, отправлял плавать по лужам ореховые скорлупки с мачтой из спички и парусом из бумаги.
 - Тебе, Павлуша, надо было бы уткой родиться, -ворчал на него отец.
   Отцом Павла был помещик Степан Михайлович Нахимов, владевший шестью деревнями, а матерью Феодосия Ивановна. Степан Михайлович в годы правления императрицы Екатерины Великой был секунд-майором. После 1812 года его – отставного военного – избрали уездным предводителем дворянства. Степан Михайлович пользовался уважением на Смоленщине.
   Как бывший военный, он во всем любил порядок, и «мокрые» игры сына не одобрял. Вскоре он переменил свое мнение и смирился с увлечением Павла. Видя, что тот чувствует себя в воде, как рыба, наблюдая за тем, как ловко управляется он с лодкой, на веслах, Нахимов-старший испытывал гордость за Нахимова-младшего.
   Однажды Павлуша начал сам, своими руками, мастерить полностью оснащенный парусник. Сидел над ним он долго, работал терпеливо, и доведя дело до конца, повёл отца к пруду показать, как его кораблик, движимый легким ветром, шустро пересекает водную гладь от берега до берега. Отцу понравилось, что мальчик настойчив и умеет добиваться своего. Да  с юных лет Павел отличался любознательностью и ответственным отношением к любому делу.
   -Хочешь быть моряком?- спросил его отец.
   -Хочу!- с загоревшимися глазами ответил Павлуша.
   - Ну, значит, так тому и быть,- с улыбой сказал отец.
   Помимо Павла в семье Степана Нахимова насчитывалось еще десять детей. Все сыновья офицера, коих было пять, связали свою жизнь с морским делом, пошли по стопам отца. Про тех, кто рожден для битв, говорят: военная косточка. А про Павла Нахимова говорили: морская косточка. Ведь и он, и четверо его братьев- Николай, Платон, Иван и Сергей- стали не кем-нибудь, а военными моряками. Все сыновья отставного секунд-майора Степана Михайловича Нахимова пошли по стопам отца, и навсегда связали свою жизнь с морем.

   Отец Нахимова денег на обучение не жалел (морской кадетский корпус – самое элитарное в то время учебное заведение), а дети учились охотно. Каждого из них определили в Морской кадетский корпус, где братья готовились к службе во флоте. «Разница лет между ними была столь велика, что когда старшие уже были давно офицерами, младшие только поступили в корпус».

  Правда Павлу с первого раза в 1813 году зачислиться не удалось, для поступления туда оказалось слишком много желающих, вакансий не было. Нахимову пришлось ждать очередь на поступление. Лишь два года спустя юный Павел и его брат Иван оказался в числе воспитанников корпуса. Летом того же года они отправились в качестве волонтеров в плавание на бриге «Симеон и Анна» под командованием лейтенанта Харламова, «для оморячивания».    Гардемарин и кадетов обучали обращению с артиллерийскими орудиями и управлению парусами. По окончанию этого плавания братья Нахимовы были определены в кадеты.    

   В корпусе будущих офицеров не баловали. О домашнем деревенском приволье приходилось хранить сладкую память. С самых ранних лет в Павле Степановиче проявилась любовь к морской службе, и тот фанатизм с которым он подходил к своим обязанностям, выделял его на фоне остальных учеников. Подтверждением этому служат факты, что он был отправлен в плавание на бриге «Феникс», куда вошли двенадцать лучших учеников корпуса, а также то, что по результату экзаменов Нахимов оказался на шестом месте по успеваемости в списке из семидесяти пяти выпускников. 

   Кругосветка, или кругосветное плавание,- мечта каждого моряка. После того, как в 1817 году в числе немногих лучших кадетов Павел Нахимов на бриге «Феникс» побывал у берегов Швеции и Дании, он с нетерпением ждал, когда капитан Лазарев выполнит свое обещание и возьмет его с собой в кругосветку.
   Михаил Петрович Лазарев прославился как первооткрыватель Антарктиды- неведомого ранее континента. Эту славу он разделил с другим знатным мореходом -Фадеем Фадеевичем Биллинсгаузеном.
  Павел восхищался знаменитым флотоводцем и ловил каждое его слово, а однажды решился спросить: если ли еще какие не открытые Земли.
   - Беспокоишься, на твою даже не достанется?- усмехнулся Лазарев,- Не бойся, Земля большая- и твоя терра инкогнита тебя наверняка ждет.
    Латынь Павел прилежно изучал и знал, что «терра инкогнита» означает в переводе «неизвестная земля».
  - Только вот что, кадет,- продожил Михаил Петрович, -ты для начала свое учение заверши, и как станешь мичманом, поплывем с тобой. Все параллели и меридианы будут твои.
    Павел уже был готов сказать, что в определении географических координат он в кадетском корпусе самый первый, но счел, что скромнее будет промолчать. Хвастаться он не любил. Считал, что незачем без нужды бравировать тем, что держит память.
    А ведь в каждом корпусе были мальчики, которые спешили при каждом удобном случае по поводу и без выдать старшим офицерам всё, что знали. Один такой вызубрил названия всех тридцати парусов, а вдобавок каждого корабельного труса, крючка, гвоздя и ну ими сыпать на право и налево.
  - Эй, моряк- с печки бряк!- окрикнул его лейтенант,-объясни, что это за команда: «Взять два рифа, взять три рифа»
  Паренек растерялся.
  - А ты, Нахимов, знаешь?- спросил лейтенант.
  - Так точно. Уменьшить парус,- тут же ответил Павел.
  - Вот учись и не тараторь понапрасну, не гони волну,- строго прервал офицер лепет гардемарина-всезнайки, попытавшегося было оправдаться.
   У капитана Лазарева слово с делом не расходилось. К Нахимову он относился тепло, как к сыну, хотя и скрывал это за внешней строгостью и суровостью. Ему нравились в этом юноше искренность и целеустремленность. «Чист душой и любит море»,- отзывался он о нём.
   Во время учебы обнаружилась любопытная черта нахимовской натуры, которую метко обозначил историк Е.В. Тарле: «никакой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел». Петербург, Лондон, Рио-де-Жанейро, Сан-Франциско были для Нахимова не городами, а лишь якорными стоянками.
   В 1818 году Павел Нахимов, пятнадцати лет от роду, был зачислен на службу и щеголял в красивой новенькой форме с погончиками и нарукавными знаками мичмана, младшего офицерского чина.
   А через некоторое время в 1822 году 15 летний Нахимов в звании мичмана, под руководством Михаила Петровича Лазарева, он отправляется из Петербурга на фрегате «Крейсер» в трехлетнее долгожданное путешествие. Лазарев был талантливым руководителем, прекрасно разбирался во всех тонкостях тактики и стратегии ведения морского боя, был отличным психологом и имел большое влияние на подчиненных. Для юного Павла он стал вторым отцом. Молодой человек быстро перенимал опыт старшего товарища.
   Среди новичков много было разговоров о морской болезни и жестоких страданиях, которые она причиняет. Павел, когда ходил на «Фениксе» в Скандинавию, ничего такого не ощутил, но теперь ждал, что при сильной качке эта напасть может приключиться и с ним. Но обошлось. На зависть другим он не чувствовал ни малейшей дурноты и вполне уверенно и бодро передвигался по судну даже при сильном волнении.
  Однажды мичман Нахимов нёс вахту в разыгравшийся шторм, стоя на палубе, которая подчас уходила из-под ног, а вместо неё накатала, грозя смыть за борт, громадная стена воды. Это было вблизи западного побережья Северной Америки, на пути к Сан-Франциско.
  Смирный до этого Тихий океан внезапно заволновался: необъятная стихия под шквалы резкого ветра пустилась в буйный танец. Невесть как в беснующейся пучине оказался матрос. Нахимов отреагировал мгновенно и сделал всё, что мог, чтобы как можно быстрее спустить шлюпку. Но все усилия оказались напрасны-несчастный бесследно исчез среди огромных водных холмов. Мичман никак не мог примириться с тем, что человек утонул буквально на глазах, а он не сумел ему помочь. Он был готов рисковать жизнью ради спасения матроса. На русском флоте такая взаимовыручка была в порядке вещей.
   За кругосветное путешествие Нахимов прошел отличную школу, на практике постиг и освоил морскую науку и извлёк для себя полезные уроки. За время  кругосветки боевой корабль для стал для Нахимова плавучим домом. И после с большой охотой продолжил службу под началом Лазарева на грозном 74-пушечном парусном линейном корабле «Азов». Это мощное судно носило гордое имя «Азов» в память о победе Петра 1 над турками в 1696 году. Эта была настоящая плавучая крепость. Главными достоинствами корабля были прочный корпус, хорошая мореходность и высокая огнестрельность. На «Азове» Нахимов находился практически бессменно. От цепкого взгляда мичмана не укрывалось то, чего не замечали другие. Нахимов не жалел сил, чтобы вооружение, снаряжение, организация службы на «Азове» были образцовыми.

  Свое боевое поприще Нахимов начал в 1827 году. Наваринское сражение — объединенные силы России, Великобритании и Франции выступили против турецкого флота в Средиземном море. Корабль «Азов», на который годом ранее перешел служить Нахимов, ближе всех подошел к неприятелю, громя турок с расстояния не пушечного, но пистолетного выстрела. Сражение это принесло Нахимову звание капитан-лейтенанта, а один из участников тех событий вспоминал: «Подчиненные его всегда видели, что он работает больше их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота». Геройски во время этого боя проявили и мичман Владимир Алексеевич Корнилов и гардемарин Владимир Иванович Истомин. Именно этим троим без малого через три года предстояло покрыть себя бессмертной славой при обороне Севастополя.
   Павел Нахимов беззаветно служил России. По свидетельству очевидцев, он не представлял себе жизни на берегу. Там не имел знаменитый флотоводец ни дружеских привязанностей, ни настоящего дела. Про него говорили, что он не успел ни влюбиться, ни жениться. 

   Но он и не жалел об этом, потому что любил море, корабли, соленый ветер, любил братство по оружию, которое так сближает людей во время боя. Его домом был корабль, а его семьей- подчиненные ему офицеры и матросы, которые души в нём не чаяли.  

  Он вёл аскетичный образ жизни, избегая излишеств и обходясь лишь самым необходимым. В еде он был крайне непривередлив, в быту более чем неприхотлив, а гражданской одежде неизменно предпочитал военную форму: мундир, шинель, фуражку с козырьком.  
   Несмотря на то что женщины постоянно одаривали Нахимова знаками внимания, он так и не женился. Он считал, что не вправе связывать себя семейными узами, потому что постоянно смотрит смерти в лицо и жена завтра может стать вдовой. Он офицерам своим советовал не спешить с женитьбой или вовсе отказаться от неё, чтобы никому в будущем не обездолить и не оставить детей сиротами. 
 Будучи прославленным флотоводцам, держал он себя скромно и просто, каждый лишний рубль тратил на своих матросов и, заботясь о них. Кошелек Нахимова всегда открыт был для бедствующих матросов, вышедших в отставку или списанных по здоровью, и их семей. Свидетели описывали такие сцены: в Севастополе адмирал выходил на причал, и сразу его окружала толпа терпящих нужду. Он выслушивал жалобы и просьбы, тут же отдавал приказания своим подчиненным: этому старику помочь со строительством дома, той старухе выдать 5 рублей, вдове и детям погибшего матроса выписать материальную помощь. Чаще всего деньги на это шли прямо из личных средств Нахимова. Денег обычно не хватало, и тогда он брал в займы в счет будущей зарплаты, из-за чего не вылезал из долгов. 
   Как-то на набережной к Нахимов подковылял на скрипучей, заменявшей оторванную снарядом ногу деревяшке, опираясь на костыли, старик матрос. Рядом с ним шли две маленькие девочки, внучки ветерана. Беззубым ртом он прошамкал, что вот живет с малютками один, хата его покосилась, стоит с дырявой крышей, а починить некому. Нахимов тотчас обратился к сопровождаемому ему адъютанту: 
 - Прислать к Позднякову двух плотников, пусть они ему помогут.
  Старик, которого адмирал вдруг назвал по фамилии, удивился:  
  - А вы, наш милостивец, разве меня помните? 
  - А как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три Святителя»!- воскликнул Нахимов.- У нас до сих пор же заведено после обеда, по окончанию работ, особенно в воскресенье, устраивать веселье. И пляшут, и поют. Всё как прежде.
    Услышав это, старый матрос прослезился.

   В 1853 году вспыхнула новая Крымская война, война Турции с Россией. К тому времени Михаила Петровича Лазарева уже не было в живых, и российский флот на Черном море возглавляли его ученики- адмиралы Владимир Алексеевич Корнилов и Павел Степанович Нахимов.
    Нахимову была поставлена задача — найти и сразиться с турецкой эскадрой в Черном море. С конца октября Нахимов крейсировал по морским просторам между Сухумом и Синопом. Последний порт был одной из главных баз турецкого флота. Что представлял Синоп? Порт, защищенный от недобрых северных ветров гористым полуостровом; значительный размерами и глубинами; прикрытый береговыми батареями. Здесь турецкие корабли могли прекрасно укрываться от преследовавшей их русской эскадры.
    23 ноября 1853 года корабли Нахимова подошли к Синопской бухте и блокировали выход из нее. Перед началом сражения турки были уверены в победе. Однако дело окончилось полным разгромом. Не уцелело ни одного турецкого судна. За неполные три часа морского сражения у Синопа турецкие военные суда были разбиты или сожжены. У турок было около трёх тысяч погибших, а Нахимов потерял 38 человек.
   Причем стойкостью и мужеством в этом ожесточенном бою, как признавали победители, побежденные им не уступали. Это был достойный противник.
    Синопское сражение-последнее в истории военного парусного флота. На смену парусным кораблям постепенно приходили суда с паровой машиной-пароходы.
    Весть о Синопской победе быстро разнеслась по России. «Ура, Нахимов!» — неслись возгласы с кораблей в Севастополе. Отныне Нахимова знали не только моряки — знала вся страна. Однако сам флотоводец был обеспокоен этой победой, предчувствуя будущие суровые испытания. Впереди была битва за Севастополь- за главную базу Черноморского флота....
     Синопское сражение, а именно военные успехи России обеспокоило европейские державы. Они не могли допустить усиления России на море. Вскоре после описываемых событий Великобритания и Франция заявили Турции о своей поддержке, отправив в Черное море мощный флот и около 400 паровых кораблей взяли курс на главную военно-морскую крепость России Севастополь. Это было новое нападение на Россию.
   Город под руководством Корнилова, Истомина и Нахимова стал готовиться к обороне. Российский флот был готов выдержать боевые действия с любыми парусными военными кораблями, но не мог противостоять более мощным и быстрым паровым кораблям французов и англичан. Не видя возможности оказать сопротивление противнику с моря Корнилов и Нахимов приняли решение затопить свои корабли при входе в севастопольскую бухту и тем самым закрыть доступ в неё.
   В сложившейся критической обстановке само имя адмирала и его огромная популярность в народе окрыляли и внушали надежду на то, что город, которому суждено было стать символом военно-морской славы России, удастся отстоять.
  - С нами Бог, и сам Нахимов с нами, он не даст нам, братцы потонуть!- подбадривали друг друга черноморские моряки.
   Тяжелым ударом для моряков была гибель флота. Героическая оборона Севастополя стола делом не только солдат и матросов, но и мирного населения.
   17 октября 1854 года началась оборона. Русским войскам предстояли еще 11 месяцев кровопролитных боев.

   Противник пытался взять Севастополь штурмом, но защитники города держались с высочайшим мужеством и отбивали жестокие приступы. Даже десятилетние мальчики под убийственным огнем неприятеля бесстрашно помогали артиллеристам, поднося заряды и снаряды.
  Своей ловкости и неустрашимостью славился матрос Петр Кошка. О его подвигах и отчаянной смелости ходили легенды. Он побывал во многих вылазках, один взял в плен сразу трех вражеский солдат, а из каждой разведки возвращался с очень важными сведениями о том, что делает или собирается предпринять противник.
   В самых опасных местах постоянно находились те, кто руководил обороной Севастополя,- адмиралы Корнилов, Нахимов, Истомин. Они не берегли себя, подбадривали защитников, и их храбрость и отвага заставляли не сторониться смерти и остальных. Но вот умирает раненый Владимир Алексеевич Корнилов, потом был убит вражеским ядром Владимир Иванович Истомин, а Нахимов по-прежнему там, где свистят пули и рвутся снаряды. При своём высоком росте да ещё и в заметном черном кителе с золотым шитьем и погонами он был хорошо виден издалека и служил для врага отличной мишенью.
    Порядки, заведенные Нахимовым еще на флоте, сохранились и на севастопольских бастионах. «Особенной популярностью у севастопольцев пользовалось бессмертное имя Павла Степановича Нахимова» — вспоминал участник событий. Нахимов был душой обороны, ее физической силой. Он был очень храбрым, справедливым, требовательным и очень внимательным к подчиненным.
    Почти ежедневно он посещал «страшный» четвертый бастион- Малахов курган, постоянно находившийся под огнем противника. Нахимов тяжело переживал смерть еще одного своего давнего сослуживца — Владимира Ивановича Истомина. Однако и самому адмиралу не было суждено дождаться окончания боев. Адмирал смело передвигался под пулями и нередко выходил на передовую.
   В роковой для себя день 10 июля 1855 года Нахимов, пренебрегая опасностью и попытками подчиненных увести его подальше от поля боя, поднялся на Малахов курган: ему необходимо было видеть всю картину сражения. Одна шальная пуля попала смелому военачальнику в висок. Два дня спустя Павел Степанович скончался.
   Доблестному адмиралу Нахимову на момент смерти исполнилось 53 года. Как часто Россия теряет подлинных своих героев в возрасте, когда они могли бы свершить еще многое!.. Севастополь пал через два месяца. Однако слава его защитников оказалась бессмертна. Севастополь был возвращен России в 1856 году по Парижскому мирному договору. Подвиг севастопольцев остался в веках, а сам город стал городом русской славы.
   Бессмертным стало и имя Павла Степановича Нахимова. Именем адмирала была названа центральная площадь Севастополя. «Нахимовцами» гордо называют себя выпускники петербургского военно-морского училища. А в 1944 году имя Павла Степановича Нахимова получил орден, которым в годы Великой Отечественной войны награждались офицеры советского Военно-Морского Флота.

                                                                               использованы материалы книги В. Соловьева

  5 июля в 1802 году родился на Смоленской земле герой Синопа и Севастополя — Павел Степанович Нахимов Дед Нахимова – Михайло Тимофеевич Нахимов – казак. Он был храбрым и дважды участвовал в походах под руководством А. В. Суворова. За безупречную службу и заслуги в 1757 г. императрица пожаловала ему чин сотника. С этого времени начинается дворянство Нахимовых. Храбрость, служение Отечеству верой и правдой – семейные черты Нахимовых, которые передались будущему адмиралу.
    Если бы знаменитому российскому флотоводцу адмиралу Павлу Степановичу Нахимову сказали, что плавать, он научился раньше и быстрее, чем ходить, тот бы спорить не стал. Еще совсем ребенком он полюбил воду. Много и подолгу купался, пускал бумажные или вырезанные из сосновой коры кораблики в быстрых ручьях, строил из камней, глины и песка запруды, отправлял плавать по лужам ореховые скорлупки с мачтой из спички и парусом из бумаги.
 - Тебе, Павлуша, надо было бы уткой родиться, -ворчал на него отец.
   Отцом Павла был помещик Степан Михайлович Нахимов, владевший шестью деревнями, а матерью Феодосия Ивановна. Степан Михайлович в годы правления императрицы Екатерины Великой был секунд-майором. После 1812 года его – отставного военного – избрали уездным предводителем дворянства. Степан Михайлович пользовался уважением на Смоленщине.
   Как бывший военный, он во всем любил порядок, и «мокрые» игры сына не одобрял. Вскоре он переменил свое мнение и смирился с увлечением Павла. Видя, что тот чувствует себя в воде, как рыба, наблюдая за тем, как ловко управляется он с лодкой, на веслах, Нахимов-старший испытывал гордость за Нахимова-младшего.
   Однажды Павлуша начал сам, своими руками, мастерить полностью оснащенный парусник. Сидел над ним он долго, работал терпеливо, и доведя дело до конца, повёл отца к пруду показать, как его кораблик, движимый легким ветром, шустро пересекает водную гладь от берега до берега. Отцу понравилось, что мальчик настойчив и умеет добиваться своего. Да  с юных лет Павел отличался любознательностью и ответственным отношением к любому делу.
   -Хочешь быть моряком?- спросил его отец.
   -Хочу!- с загоревшимися глазами ответил Павлуша.
   - Ну, значит, так тому и быть,- с улыбой сказал отец.
   Помимо Павла в семье Степана Нахимова насчитывалось еще десять детей. Все сыновья офицера, коих было пять, связали свою жизнь с морским делом, пошли по стопам отца. Про тех, кто рожден для битв, говорят: военная косточка. А про Павла Нахимова говорили: морская косточка. Ведь и он, и четверо его братьев- Николай, Платон, Иван и Сергей- стали не кем-нибудь, а военными моряками. Все сыновья отставного секунд-майора Степана Михайловича Нахимова пошли по стопам отца, и навсегда связали свою жизнь с морем.

   Отец Нахимова денег на обучение не жалел (морской кадетский корпус – самое элитарное в то время учебное заведение), а дети учились охотно. Каждого из них определили в Морской кадетский корпус, где братья готовились к службе во флоте. «Разница лет между ними была столь велика, что когда старшие уже были давно офицерами, младшие только поступили в корпус».

  Правда Павлу с первого раза в 1813 году зачислиться не удалось, для поступления туда оказалось слишком много желающих, вакансий не было. Нахимову пришлось ждать очередь на поступление. Лишь два года спустя юный Павел и его брат Иван оказался в числе воспитанников корпуса. Летом того же года они отправились в качестве волонтеров в плавание на бриге «Симеон и Анна» под командованием лейтенанта Харламова, «для оморячивания».    Гардемарин и кадетов обучали обращению с артиллерийскими орудиями и управлению парусами. По окончанию этого плавания братья Нахимовы были определены в кадеты.    

   В корпусе будущих офицеров не баловали. О домашнем деревенском приволье приходилось хранить сладкую память. С самых ранних лет в Павле Степановиче проявилась любовь к морской службе, и тот фанатизм с которым он подходил к своим обязанностям, выделял его на фоне остальных учеников. Подтверждением этому служат факты, что он был отправлен в плавание на бриге «Феникс», куда вошли двенадцать лучших учеников корпуса, а также то, что по результату экзаменов Нахимов оказался на шестом месте по успеваемости в списке из семидесяти пяти выпускников. 

   Кругосветка, или кругосветное плавание,- мечта каждого моряка. После того, как в 1817 году в числе немногих лучших кадетов Павел Нахимов на бриге «Феникс» побывал у берегов Швеции и Дании, он с нетерпением ждал, когда капитан Лазарев выполнит свое обещание и возьмет его с собой в кругосветку.
   Михаил Петрович Лазарев прославился как первооткрыватель Антарктиды- неведомого ранее континента. Эту славу он разделил с другим знатным мореходом -Фадеем Фадеевичем Биллинсгаузеном.
  Павел восхищался знаменитым флотоводцем и ловил каждое его слово, а однажды решился спросить: если ли еще какие не открытые Земли.
   - Беспокоишься, на твою даже не достанется?- усмехнулся Лазарев,- Не бойся, Земля большая- и твоя терра инкогнита тебя наверняка ждет.
    Латынь Павел прилежно изучал и знал, что «терра инкогнита» означает в переводе «неизвестная земля».
  - Только вот что, кадет,- продожил Михаил Петрович, -ты для начала свое учение заверши, и как станешь мичманом, поплывем с тобой. Все параллели и меридианы будут твои.
    Павел уже был готов сказать, что в определении географических координат он в кадетском корпусе самый первый, но счел, что скромнее будет промолчать. Хвастаться он не любил. Считал, что незачем без нужды бравировать тем, что держит память.
    А ведь в каждом корпусе были мальчики, которые спешили при каждом удобном случае по поводу и без выдать старшим офицерам всё, что знали. Один такой вызубрил названия всех тридцати парусов, а вдобавок каждого корабельного труса, крючка, гвоздя и ну ими сыпать на право и налево.
  - Эй, моряк- с печки бряк!- окрикнул его лейтенант,-объясни, что это за команда: «Взять два рифа, взять три рифа»
  Паренек растерялся.
  - А ты, Нахимов, знаешь?- спросил лейтенант.
  - Так точно. Уменьшить парус,- тут же ответил Павел.
  - Вот учись и не тараторь понапрасну, не гони волну,- строго прервал офицер лепет гардемарина-всезнайки, попытавшегося было оправдаться.
   У капитана Лазарева слово с делом не расходилось. К Нахимову он относился тепло, как к сыну, хотя и скрывал это за внешней строгостью и суровостью. Ему нравились в этом юноше искренность и целеустремленность. «Чист душой и любит море»,- отзывался он о нём.
   Во время учебы обнаружилась любопытная черта нахимовской натуры, которую метко обозначил историк Е.В. Тарле: «никакой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел». Петербург, Лондон, Рио-де-Жанейро, Сан-Франциско были для Нахимова не городами, а лишь якорными стоянками.
   В 1818 году Павел Нахимов, пятнадцати лет от роду, был зачислен на службу и щеголял в красивой новенькой форме с погончиками и нарукавными знаками мичмана, младшего офицерского чина.
   А через некоторое время в 1822 году 15 летний Нахимов в звании мичмана, под руководством Михаила Петровича Лазарева, он отправляется из Петербурга на фрегате «Крейсер» в трехлетнее долгожданное путешествие. Лазарев был талантливым руководителем, прекрасно разбирался во всех тонкостях тактики и стратегии ведения морского боя, был отличным психологом и имел большое влияние на подчиненных. Для юного Павла он стал вторым отцом. Молодой человек быстро перенимал опыт старшего товарища.
   Среди новичков много было разговоров о морской болезни и жестоких страданиях, которые она причиняет. Павел, когда ходил на «Фениксе» в Скандинавию, ничего такого не ощутил, но теперь ждал, что при сильной качке эта напасть может приключиться и с ним. Но обошлось. На зависть другим он не чувствовал ни малейшей дурноты и вполне уверенно и бодро передвигался по судну даже при сильном волнении.
  Однажды мичман Нахимов нёс вахту в разыгравшийся шторм, стоя на палубе, которая подчас уходила из-под ног, а вместо неё накатала, грозя смыть за борт, громадная стена воды. Это было вблизи западного побережья Северной Америки, на пути к Сан-Франциско.
  Смирный до этого Тихий океан внезапно заволновался: необъятная стихия под шквалы резкого ветра пустилась в буйный танец. Невесть как в беснующейся пучине оказался матрос. Нахимов отреагировал мгновенно и сделал всё, что мог, чтобы как можно быстрее спустить шлюпку. Но все усилия оказались напрасны-несчастный бесследно исчез среди огромных водных холмов. Мичман никак не мог примириться с тем, что человек утонул буквально на глазах, а он не сумел ему помочь. Он был готов рисковать жизнью ради спасения матроса. На русском флоте такая взаимовыручка была в порядке вещей.
   За кругосветное путешествие Нахимов прошел отличную школу, на практике постиг и освоил морскую науку и извлёк для себя полезные уроки. За время  кругосветки боевой корабль для стал для Нахимова плавучим домом. И после с большой охотой продолжил службу под началом Лазарева на грозном 74-пушечном парусном линейном корабле «Азов». Это мощное судно носило гордое имя «Азов» в память о победе Петра 1 над турками в 1696 году. Эта была настоящая плавучая крепость. Главными достоинствами корабля были прочный корпус, хорошая мореходность и высокая огнестрельность. На «Азове» Нахимов находился практически бессменно. От цепкого взгляда мичмана не укрывалось то, чего не замечали другие. Нахимов не жалел сил, чтобы вооружение, снаряжение, организация службы на «Азове» были образцовыми.

  Свое боевое поприще Нахимов начал в 1827 году. Наваринское сражение — объединенные силы России, Великобритании и Франции выступили против турецкого флота в Средиземном море. Корабль «Азов», на который годом ранее перешел служить Нахимов, ближе всех подошел к неприятелю, громя турок с расстояния не пушечного, но пистолетного выстрела. Сражение это принесло Нахимову звание капитан-лейтенанта, а один из участников тех событий вспоминал: «Подчиненные его всегда видели, что он работает больше их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота». Геройски во время этого боя проявили и мичман Владимир Алексеевич Корнилов и гардемарин Владимир Иванович Истомин. Именно этим троим без малого через три года предстояло покрыть себя бессмертной славой при обороне Севастополя.
   Павел Нахимов беззаветно служил России. По свидетельству очевидцев, он не представлял себе жизни на берегу. Там не имел знаменитый флотоводец ни дружеских привязанностей, ни настоящего дела. Про него говорили, что он не успел ни влюбиться, ни жениться. 

   Но он и не жалел об этом, потому что любил море, корабли, соленый ветер, любил братство по оружию, которое так сближает людей во время боя. Его домом был корабль, а его семьей- подчиненные ему офицеры и матросы, которые души в нём не чаяли.  

  Он вёл аскетичный образ жизни, избегая излишеств и обходясь лишь самым необходимым. В еде он был крайне непривередлив, в быту более чем неприхотлив, а гражданской одежде неизменно предпочитал военную форму: мундир, шинель, фуражку с козырьком.  
   Несмотря на то что женщины постоянно одаривали Нахимова знаками внимания, он так и не женился. Он считал, что не вправе связывать себя семейными узами, потому что постоянно смотрит смерти в лицо и жена завтра может стать вдовой. Он офицерам своим советовал не спешить с женитьбой или вовсе отказаться от неё, чтобы никому в будущем не обездолить и не оставить детей сиротами. 
 Будучи прославленным флотоводцам, держал он себя скромно и просто, каждый лишний рубль тратил на своих матросов и, заботясь о них. Кошелек Нахимова всегда открыт был для бедствующих матросов, вышедших в отставку или списанных по здоровью, и их семей. Свидетели описывали такие сцены: в Севастополе адмирал выходил на причал, и сразу его окружала толпа терпящих нужду. Он выслушивал жалобы и просьбы, тут же отдавал приказания своим подчиненным: этому старику помочь со строительством дома, той старухе выдать 5 рублей, вдове и детям погибшего матроса выписать материальную помощь. Чаще всего деньги на это шли прямо из личных средств Нахимова. Денег обычно не хватало, и тогда он брал в займы в счет будущей зарплаты, из-за чего не вылезал из долгов. 
   Как-то на набережной к Нахимов подковылял на скрипучей, заменявшей оторванную снарядом ногу деревяшке, опираясь на костыли, старик матрос. Рядом с ним шли две маленькие девочки, внучки ветерана. Беззубым ртом он прошамкал, что вот живет с малютками один, хата его покосилась, стоит с дырявой крышей, а починить некому. Нахимов тотчас обратился к сопровождаемому ему адъютанту: 
 - Прислать к Позднякову двух плотников, пусть они ему помогут.
  Старик, которого адмирал вдруг назвал по фамилии, удивился:  
  - А вы, наш милостивец, разве меня помните? 
  - А как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три Святителя»!- воскликнул Нахимов.- У нас до сих пор же заведено после обеда, по окончанию работ, особенно в воскресенье, устраивать веселье. И пляшут, и поют. Всё как прежде.
    Услышав это, старый матрос прослезился.

   В 1853 году вспыхнула новая Крымская война, война Турции с Россией. К тому времени Михаила Петровича Лазарева уже не было в живых, и российский флот на Черном море возглавляли его ученики- адмиралы Владимир Алексеевич Корнилов и Павел Степанович Нахимов.
    Нахимову была поставлена задача — найти и сразиться с турецкой эскадрой в Черном море. С конца октября Нахимов крейсировал по морским просторам между Сухумом и Синопом. Последний порт был одной из главных баз турецкого флота. Что представлял Синоп? Порт, защищенный от недобрых северных ветров гористым полуостровом; значительный размерами и глубинами; прикрытый береговыми батареями. Здесь турецкие корабли могли прекрасно укрываться от преследовавшей их русской эскадры.
    23 ноября 1853 года корабли Нахимова подошли к Синопской бухте и блокировали выход из нее. Перед началом сражения турки были уверены в победе. Однако дело окончилось полным разгромом. Не уцелело ни одного турецкого судна. За неполные три часа морского сражения у Синопа турецкие военные суда были разбиты или сожжены. У турок было около трёх тысяч погибших, а Нахимов потерял 38 человек.
   Причем стойкостью и мужеством в этом ожесточенном бою, как признавали победители, побежденные им не уступали. Это был достойный противник.
    Синопское сражение-последнее в истории военного парусного флота. На смену парусным кораблям постепенно приходили суда с паровой машиной-пароходы.
    Весть о Синопской победе быстро разнеслась по России. «Ура, Нахимов!» — неслись возгласы с кораблей в Севастополе. Отныне Нахимова знали не только моряки — знала вся страна. Однако сам флотоводец был обеспокоен этой победой, предчувствуя будущие суровые испытания. Впереди была битва за Севастополь- за главную базу Черноморского флота....
     Синопское сражение, а именно военные успехи России обеспокоило европейские державы. Они не могли допустить усиления России на море. Вскоре после описываемых событий Великобритания и Франция заявили Турции о своей поддержке, отправив в Черное море мощный флот и около 400 паровых кораблей взяли курс на главную военно-морскую крепость России Севастополь. Это было новое нападение на Россию.
   Город под руководством Корнилова, Истомина и Нахимова стал готовиться к обороне. Российский флот был готов выдержать боевые действия с любыми парусными военными кораблями, но не мог противостоять более мощным и быстрым паровым кораблям французов и англичан. Не видя возможности оказать сопротивление противнику с моря Корнилов и Нахимов приняли решение затопить свои корабли при входе в севастопольскую бухту и тем самым закрыть доступ в неё.
   В сложившейся критической обстановке само имя адмирала и его огромная популярность в народе окрыляли и внушали надежду на то, что город, которому суждено было стать символом военно-морской славы России, удастся отстоять.
  - С нами Бог, и сам Нахимов с нами, он не даст нам, братцы потонуть!- подбадривали друг друга черноморские моряки.
   Тяжелым ударом для моряков была гибель флота. Героическая оборона Севастополя стола делом не только солдат и матросов, но и мирного населения.
   17 октября 1854 года началась оборона. Русским войскам предстояли еще 11 месяцев кровопролитных боев.

   Противник пытался взять Севастополь штурмом, но защитники города держались с высочайшим мужеством и отбивали жестокие приступы. Даже десятилетние мальчики под убийственным огнем неприятеля бесстрашно помогали артиллеристам, поднося заряды и снаряды.
  Своей ловкости и неустрашимостью славился матрос Петр Кошка. О его подвигах и отчаянной смелости ходили легенды. Он побывал во многих вылазках, один взял в плен сразу трех вражеский солдат, а из каждой разведки возвращался с очень важными сведениями о том, что делает или собирается предпринять противник.
   В самых опасных местах постоянно находились те, кто руководил обороной Севастополя,- адмиралы Корнилов, Нахимов, Истомин. Они не берегли себя, подбадривали защитников, и их храбрость и отвага заставляли не сторониться смерти и остальных. Но вот умирает раненый Владимир Алексеевич Корнилов, потом был убит вражеским ядром Владимир Иванович Истомин, а Нахимов по-прежнему там, где свистят пули и рвутся снаряды. При своём высоком росте да ещё и в заметном черном кителе с золотым шитьем и погонами он был хорошо виден издалека и служил для врага отличной мишенью.
    Порядки, заведенные Нахимовым еще на флоте, сохранились и на севастопольских бастионах. «Особенной популярностью у севастопольцев пользовалось бессмертное имя Павла Степановича Нахимова» — вспоминал участник событий. Нахимов был душой обороны, ее физической силой. Он был очень храбрым, справедливым, требовательным и очень внимательным к подчиненным.
    Почти ежедневно он посещал «страшный» четвертый бастион- Малахов курган, постоянно находившийся под огнем противника. Нахимов тяжело переживал смерть еще одного своего давнего сослуживца — Владимира Ивановича Истомина. Однако и самому адмиралу не было суждено дождаться окончания боев. Адмирал смело передвигался под пулями и нередко выходил на передовую.
   В роковой для себя день 10 июля 1855 года Нахимов, пренебрегая опасностью и попытками подчиненных увести его подальше от поля боя, поднялся на Малахов курган: ему необходимо было видеть всю картину сражения. Одна шальная пуля попала смелому военачальнику в висок. Два дня спустя Павел Степанович скончался.
   Доблестному адмиралу Нахимову на момент смерти исполнилось 53 года. Как часто Россия теряет подлинных своих героев в возрасте, когда они могли бы свершить еще многое!.. Севастополь пал через два месяца. Однако слава его защитников оказалась бессмертна. Севастополь был возвращен России в 1856 году по Парижскому мирному договору. Подвиг севастопольцев остался в веках, а сам город стал городом русской славы.
   Бессмертным стало и имя Павла Степановича Нахимова. Именем адмирала была названа центральная площадь Севастополя. «Нахимовцами» гордо называют себя выпускники петербургского военно-морского училища. А в 1944 году имя Павла Степановича Нахимова получил орден, которым в годы Великой Отечественной войны награждались офицеры советского Военно-Морского Флота.

                                                                               использованы материалы книги В. Соловьева